Легенды Янтаря |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Легенды Янтаря » Настоящее время » [07.01.891] Зимняя дорога
07.01.891 | дорога между Ларном и Аргостом | открыт |
Винсент, Ральвина
Дорога уходит под свод черных ветвей. Струится вместе с ручьями в тепле зимнего леса. Ветер, летящий с гор, не смеет пронзить его вековой покой. Глух ко всему миру, лес слышит только свои сны. Сегодня ему снится стук колес дилижанса по древним камням и клубящееся дыхание лошадей.
В спокойные сны зимнего леса прорастают злыми корнями тревоги смертных.
Отредактировано Ральвина (2024-03-30 08:34:23)
[indent] Про храмовников из Ордена Цепи в Эльмноте ходят самые разные слухи. Рассказывают, что они клеймят неугодных магов, пытают, заковывают в раскалённые цепи, вырывают языки, чтобы волшебники никогда не смогли читать заклинания. Тех же, кому получалось избежать подобной части, заковывали в кандалы и заставляли работать в Башне Цейна. Именно этими слухами была забита голова молодого темноволосого парня, вышедшего из портала в отделении Ордена Детей Эйры в Аргосте. Пусть ему предстояло отправиться в Вайрон не в первый раз, но справиться с беспокойством Винсенту это не помогало. Утром он даже набрался смелости поделиться своими опасениями с наставником, но Эрандил ответил холодным: "Ты справишься".
[indent] Тяжело вздохнув и поправив меховой плащ поверх черной мантии, Винсент закинул котомку за спину, дорожную сумку на плечо и направился к северным воротам города. Тут молодому волшебнику улыбнулась удача. У ворот стоял обоз из пяти крытых повозок. После короткого разговора с охранниками каравана, Винс выяснил, что они направляются в Ларн. Предложив торговцу пару серебряных монет, парень обеспечил себе местечко в последнем из фургонов, обтянутых парусиной, и заполненным только на половину разной ритуальной утварью, которую везли из храмового города на продажу.
[indent] Путешествие зимой не самое безопасная затея, по многим причинам, поэтому Винс обрадовался, что не придётся пешим ходом добираться, ещё и в одиночку. Бодро запрыгнув в фургон, молодой волшебник скинул свои пожитки к мешкам с ритуальной утварью и устроился на лавке. К удивлению парня, напротив уже устроилась его попутчица. Внимание Винсента привлёк невысокий рост в сочетании с пышной фигурой и круглым лицом. Винс предположил, что это гномка, но уверенности не было. Детей Орона не так часто можно встретить в миру, молодой волшебник за свою короткую жизнь видел только троих, и все они были мужчинами. Это вполне могла оказаться просто человеческая женщина, просто фигуристая.
[indent] Такта Винсента хватало, чтобы не задать вопрос напрямую во избежание неловкой ситуации, но недостаточно, чтобы перестать откровенно пялиться. Вместо этого парень устремил на незнакомку пристальный взгляд тёмных глаз из-под капюшона мантии. Обоз тем временем прошёл проверку стражников у воротов и неторопливо двинулся на север, оставляя храмовый город позади и входя в зимний лес, спускающийся с Зеленогорья.
От Ларна до Аргоста, от Аргоста - обратно в Ларн. Можно ли такой нехитрый маршрут назвать путешествием? Гости "Привратницы", те, что заезжие, рассказывали хозяйке головокружительные подробности своих приключений. Забавный хам с Лютней тронет струны, и как заладит! Да все про тайные ночные свидания с женами нанимателей, лордов - из рассказа не сразу понятно, кому из перечисленных он в итоге угодил больше. Рядом все это время другой квадратноголовый интеллектуал, молчаливый поэт, мастер рифмовать кустарные доспехи разбойников с ударами тяжелых тупых предметов, которыми он увешан, запихивает в себя побольше, чтоб побыстрее оглохнуть от ожирения. Еще чуть подальше, холодно и без энтузиазма уверяющая местных работяг, что им понравится проигрывать ей в карты - необычайно опрятная блондинка во всем мужском, дорожном, в высокой шляпе, мятой словно нарочно. Саркастически кивает. Высокородные черты лица ожесточены предательствами судьбы. Тонкие перста утопают в золоте и драгоценных камнях из могилы однажды насточертевшего муженька. Золото фамильное, но от его фамилии у нее дёргается верхняя губа с крупной родинкой чуть левее аристократичного носика. В ее глазах, - тут важно разобраться, что куда у нее вложено, - ничего, кроме жадности и безжалостности, вложенной в нож, вложенный в сапог. Но даже она начинает сочувствовать собравшимся, когда хам с лютней вновь начинает петь.
Славная компашка завсегдатаев. Они и не знают, что с путешествиями и приключениями Ральвина знакома не понаслышке.
Ну, не только понаслышке.
Профессиональная деформация. Для таких, как Ральвина, всякое явление и место в этом мире состояло из причастных к нему личностей. Например, в Аргост надо ехать, потому что заново женился дядя. С предыдущей свадьбы прошло пару десятков лет, за которые старый извозчик сменился. Теперь бормочет на лошадей тот, кого Ральвина в последний раз видела, на свадьбе же, мальчишкой, таскающим втихаря вино, которое она привезла гостинцем. А сама повозка прежняя. Скрипит знакомо. С годами ее характер не изменился, хоть и доски под ногами новые все до единой. Даже лес, молчаливо свисающий над дорогой, стесняющийся коснуться парусины острыми крючковатыми пальцами-ветвями. И сонно потрескивающий в лужах под колесами морозец.
Может, Ральвина не услужила лорду и его супруге, не разбила пару голов тупыми предметами, не ограбила могилу мужа и не сочинила на обратном пути героической песни обо всем этом. Может, и так. Но приключение, благодаря вездесущим выразительным персонажам, состоялось. Гномка сбросила свадебный шик в мешки и теперь, одетая по-простому, в походное, как у опрятной блондинки, но все-таки женское, сидела в стучащей повозке напротив ещё одного персонажа - должно быть, последнего, который должен был своим появлением поставить точку в приключении, чтобы можно было со спокойной душой вернуться к рабочим будням и вновь встречать кружкой эля и мясной похлебкой спасителей мира и усталых работяг.
Он смотрел на неё так пристально, - И не оставлял выбора, кроме как смотреть, так же, в ответ, - словно ждал тишины в театре мыслей Ральвины. Заступить на их маленькую сцену. Проговорить свою роль. Темноволосый молодой человек, показалось - чем-то взбудораженный, а чем-то еще - встревоженный. Он забыл слова. Надо бы подсказать.
Вкрадчиво. Осторожно. Чуть подавшись вперед, словно бы поделиться секретом, и без того уже общим.
- До Ларна?
Ральвина решила начать с малого, но это не касалось улыбки, которую она постаралась сделать большой и доброй. В ответ он может просто кивнуть. Но Ральвина не сведет с попутчика хитро сияющих в полумраке повозки глаз, пока что-то не изменится. Пусть сделает выбор. Они здесь одни, в этой повозке. На кого еще им обоим смотреть, с кем молчать, с кем разговаривать?
Да, может просто кивнуть. А может не удержаться и начать импровизировать.
Отредактировано Ральвина (2024-03-31 12:12:36)
[indent] Винсент же продолжал смотреть на незнакомку. Без огня и восхищения во взгляде тёмных глаз, присущим юношам при виде красивой девушки, скорее с пристальной сосредоточенностью, словно пытался найти какой-то ответ. Темноволосый подметил, что сапоги женщины ещё не успели стереться, а значит путешествует она не так часто. Тёплая шубка с мехом, круглое лицо и массивные серьги указывали на то, что попутчица его не бедная, скорее всего из зажиточной семьи, впрочем, не благородного происхождения, иначе бы в одной повозке с ним не оказалась.
[indent] Кто знает, сколько бы он так молча пялился бы на незнакомку, если бы она первой не нарушила тишину. Вопрос женщины заставил Винсента поднять голову. Встретившись со взглядом тёмно-вишнёвых глаз незнакомки, парень на мгновение замер, а после медленно кивнул.
[indent] - Да, - коротко и тише обычного ответил Винс.
[indent] Вновь воцарилось молчание, сопровождаемое поскрипыванием колёс телеги. Судя по тому, как легко женщина ему улыбается и начинает разговор первой, ей приходится часто общаться с людьми. В отличие от Винса, который последний месяц провёл в башне своего наставника, в окружении немых кукол и големов. "Какой ты угрюмый, совсем не умеешь разговор поддержать", - вспомнились парню слова его знакомой из Ордена Детей Эйры. Тогда он только покинул башню, и был совсем юн. С тех пор многое поменялось, по крайней мере парню хотелось так думать.
[indent] - Меня зовут Винсент, - первым представился темноволосый парень и приложил ладонь к груди, ответив на улыбку незнакомку своей, пусть куда более скромной и сдержанной, также наклонившись вперёд в полупоклоне, - А вы одна из торговцев? - предположил Винс, вновь садясь ровно и плотнее кутаясь в плащ.
[indent] Едва ли его попутчица принадлежит к храмовникам, а потому парень для себя решил, что небольшая беседа вреда не принесёт. Возможно, даже наоборот, станет очень полезна, учитывая поручение, которое он получил от своего наставника. Впрочем, пристального взгляда незнакомки Винс долго не выдержал и отвёл свой в сторону, наблюдая теперь через прорезь в парусине, как позади повозки проплывают голые деревья, припорошенные тонким слоем снега. Солнце было ещё высоко, пусть и пряталось за серыми тучами, но это ощущение могло оказаться весьма обманчивым. Темнота зимой наступала быстро и внезапно. Благо по обе стороны от фургонов бодро шагали вооруженные алебардами наёмники, охраняющие караван, отчего Винс чувствовал себя спокойнее.
- Винсент!
Речь молодого человека показалась Ральвине сдержанной. Может, было бы даже вернее сказать, что скованной? Поэтому она повторила его имя тоном повыше, пободрее. С той самой четкостью, которую слышала со сцены театра - насколько могла ее повторить. Получилось, вроде, недурно. Но удался ли план таким образом развеять его незримые тревоги? Теперь Ральвина была почти уверена - ей они не почудились. Но только почти. Сомнения склоняли голову то к левому плечу, то к правому: а может, он просто робкого нрава? Или его страшат помыслы, возникающие сами собой от одного взгляда на нее? Может статься, и то, и другое сразу? Вновь вслушиваясь в то, как говорит Винсент, Ральвина на всякий случай еще и прищурилась. Первые попытки догадаться по внешнему виду собеседника обо всех коварных поворотах на его жизненном пути оказались с звонким треском провалены. Или это затрещало старое колесо на дорожной кочке?
В ушах качнулись золотые кольца.
- Хм.. забыла снять?
И вправду, это был треск колеса.
Намеревалась снять. Но забегалась и забыла. Сняла сейчас, незамедлительно. До следующей кочки, чтоб не пораниться ненароком. И убрала за пазуху.
- А..? Н-Нет, я не торговка.
Смысл вопроса не сразу добрался до занятых мыслей, и Ральвина, сама и не в курсе, невольно подавшаяся вперед, почувствовала нужду выправить спину - не наседать на Винсента уж чересчур.
- Ну, или почти, - расправила плечи, заговорила долгими, распевными слогами, улыбаясь глазами полумраку внутри, - Меня Ральвиной зовут. Будем знакомы?
Не всюду ходил обычай рукопожатий, и Ральвина то хорошо знала. Но некоторые жесты дружелюбия, как этот, нравились ей больше иных. Из-за стойки таверны протягивать руку было порой неудобно. Иной дикарь мог принять за вызов побороться на руках. Да и разница в росте мешала, будь гость даже не шибко рослыи. Но сегодня особенный день. И Ральвина протянула мягкую, но крепкую руку, украшенную голубой рунописью, Винсенту:
- Таверна у меня, в Ларне. И самая первая на пути, у главных ворот! Ты ведь никогда не бывал в городе, мой новый друг?
И на всякий случай Ральвина кивнула на свою руку, чтобы слишком долго не висела без дела в воздухе, да вновь улыбнулась:
- Иначе точно знал бы!.. Ну, или ты не ходок по нашим злачным местам!
В замечании не было и капельки скрытой злобы на то обстоятельство, что кто-то ее не узнал, как можно было подумать. Только самая неприкрытая радость: Ральвина смогла что-то о Винсенте разгадать такое, что имело бы к ней самой непосредственное отношение и помогло бы заладить разговор.
Отредактировано Ральвина (2024-04-03 11:25:46)
[indent] Винсент взглянул на протянутую пухлую ручку, на мгновение замешкавшись. Ему нужно было поцеловать или пожать? Что-то на подобный случай он читал в книге по этикету, но как на зло это ускользало из его памяти. Женщина ещё и так требовательно кивнула. Тихо выдохнув, молодой волшебник снял собственную рукавицу, после чего обхватил ладонь гномки снизу. Чтобы дотянуться Винс пришлось подняться с лавки и опуститься на одно колено, после чего он поднёс ладонь Ральвины к своим устам, тыльной стороной кверху, и едва ощутимо коснулся губами. Словно они сейчас находились не в торговой повозке, а на знатном приёме, настолько этот жест выглядел неуместно.
[indent] - Приятно познакомиться, Ральвина, - спокойной произнёс Винс, возвращаясь на своё место. Его неумение читать контекст можно было бы по ошибке принять за уверенность в себе. - Вы правы, в Ларне я бывал только проездом, но в этот раз всё иначе. Мне скорее всего придётся задержаться там на некоторое время, может даже так случится, что остановлюсь у вас, - парень мило улыбнулся, а после добавил с усмешкой, - Если место, конечно, не слишком злачное.
[indent] От внимательного взгляда волшебника не ускользнуло то, как сменился тон гномки, когда она заговорила о своей таверне. Её глаза, казалось, загорелись в полумраке фургона, и голос зазвенел радостнее прежнего. Винс же был не против был подыграть и узнать о своей попутчице и её деле побольше, пока она не расспрашивала самого мага о его занятии. У парня не было времени даже придумать убедительную легенду, если вдруг придётся объяснять, кто он такой и что забыл в Вайроне.
[indent] Кто знает, куда бы завела парочку странников эта милая беседа, если бы их фургон внезапно не остановился. Солнце к тому времени уже постепенно опускалось к линии горизонта, тени деревьев стали длиннее, сплетаясь крючковатыми ветками в химерные узоры. На мгновение наступила почти что гробовая тишина, а после её нарушило громогласное «Ааааргх»! Следом в воздух взмыла стая воронов, захлопав крыльями, и раздался звон стали. Пусть Винсент и не видел, что происходило снаружи, но прекрасно понимал, к чему всё идёт. Это не первое его путешествие и приключение.
[indent] - Пригнись и забирайся под лавку! - скомандовал темноволосый парень, и сам последовал собственному совету, припав к днищу фургона.
[indent] Словно вдогонку к его словам парусину их повозки пронзила стрела, легко разорвав ткань и выйдя с другой стороны, пройдя ровно над их головами. Только Винс решил, что ему повезло, и его ждёт мирное спокойное путешествие, как судьба решила привнести свои коррективы. Потянувшись к своим дорожным сумкам, парень достал одну из кукол, пока ещё уменьшенный деревянный манекен человека в доспехе и с длинным мечом в руке. Впрочем, маг медлил, мельком взглянув на Ральвину.
[indent] Если он начнёт колдовать прямо сейчас, то гномка поймёт, кто он. Поскольку сдерживающего браслета на нём нет, при желании она в любой момент сможет сдать его храмовникам Ордена Цепи. Сомнения мага развеяла кривозубая ухмылка одного из лесных разбойников, запрыгнувшего на край фургона с колуном в руке. В лохмотья, небритый и пахнущий перегаром он осматривал содержимое повозки, несмотря на то, что его сообщниками продолжали сражение с наёмниками, защищающими каваран.
[indent] - Ну же, я считаю до трёх, выходите сами… А то вам не поздоровится, - похоже, бандит слышал голос Винсента, когда тот скомандовал ложиться.
Ральвина не ожидала от Винсента такого возвышенного к себе обращения. К лобызанию рук без пары лет кабацкой девке точно не привыкать. Конечно, Винсенту о том знать неоткуда, но даже так, пусть Ральвина уже хозяйка таверны, и давно, целовать ей ручку мог додуматься разве что отчаянный завсегдатай, в чьих жилах осталось одно только ларнское вино. На пьяницу Винсент не походил, а о других возможных объяснениях произошедшего Ральвине оставалось только догадываться, и молча, чтобы не выдать смущения и не дать пареньку почувствовать себя не в своей тарелке еще больше. Внутренняя чуйка подсказывала: Винсент растеряется еще больше.
- О... Манеры! - Ральвина улыбнулась и поспешила, но не слишком, чтобы не показалось, будто вырывается, спрятать руку между коленок, - Место у меня хорошее. Злачное, но в меру.
Еще больше? Но, если подумать, можно ли сказать, что Винсент - человек растерянный в целом? Если подумать, может и да. Но покуда думать некогда, растерянный кто угодно, только не он. И совсем скоро Ральвине предстояло в том лично убедиться.
Только Ральвина отошла от смущения да как следует приосанилась, только заготовила меткое, краснословное предложение Винсенту посетить "Привратницу", только рот начала открывать, как ее бесцеремонно перебили. Что-то зазвенело, заржала лошадь, дающая дыбов, закричали глупые, какие-то словно раздутые, нарочито хриплые голоса. Слишком ошарашенная, чтобы понять, что кричит Винсент, Ральвина просто доверилась своему телу. Сложно было не довериться: оно так настойчиво забилось под лавку, что лавку эту чуть не сломало драгоценной Ральвининой макушкой. Уже скрючившись в три погибели, Ральвина поняла, что речь идет только об одной из трех погибелей. Но такой невыдуманной, что и ее хватит. Ральвина уже бывала в этой ситуации. Слышала этм куплеты. Жгущая сквозь плоть и кости железными нотами, песня зимних птиц - ржавых стрел в черных ветвях!
Дорога шла через засаду лихих людей.
- Ой-йёй, - вырвалось само собой, когда один из нарочито хриплых голосов велел показаться. Ну все. Ее услышали. Вся осторожность коню под хвост. Еще немного, и он сам полезет в повозку. Церемониться не будет - ткнет копьем под лавку, и все. Прятаться нет смысла. И Ральвина, скованная ужасом по рукам и ногам, преодолевает жуткую тряску, чтобы подчиниться. Винсент не выглядит в ее глазах авторитетом. Не его вина. Потому что по ту сторону парусины стоит, в черных, как могильная плесень, космах, детина. Всклокоченный весь, от одежды до взгляда, настоящий дикарь с кривым древком в узловатых, тупых пальцах.
- Выхожу, выхожу, - сам собой причитает истончавший голосок, и Ральвина поднимает руки, смотрит внимательно, слишком внимательно, так, как больнее всего смотреть на этих людей, - Я сейчас дам тебе все, что нужно.
Она берется за пару не слишком тяжелых мешков, которые везёт. Там тряпки да горстка украшений. На один из мешков кладет крупные кольца серег из-за пазухи.
- Вот...
Если Винсент не поднимется, он его не увидит. Ральвина перекрывает своим силуэтом свет снаружи.
Разве у убийц бывают такие глаза? Светло-голубая, небесная лазурь. Угроза в их детской невинности - колья битого льда. Крупинки грязной серости их не портят. Портит только вросшее в этот лед горе, залитое чем-то крепким до тяжелой красноты в опустившихся веках. Он оценивает предложенное злой улыбкой:
- Ты идёшь тоже.
- Й.. Я?
- Быстро.
Под кожей кусачие молнии, платье пробивает мокрой ледяной испариной изнутри, а глубже, под самыми ребрами, что-то тяжелое и горячее. Трясет колени. Вытрясает из них всю решимость. Ральвина знает, что будет дальше. Голосов слышно много. Они будут несколько дней и ночей швырять ее от одного к другому, пока от нее ничего не останется. Сперва, первые несколько ночей, будет главарь. Потом она ему надоест, и сорвутся все, кто терпел. Может, одного убьют, но вряд ли. Да и вовсе не за ее тело, а ради веселья. Все будет тянуться. Невыносимо долго. Жизнь превратится в агонию. И они будут делать все, чтобы эту агонию растянуть, посмаковать. В конечном итоге надоест и последнему в иерархии. Его можно понять. Ральвина, которая есть еще, сейчас, кровь с молоком, превратится в дерьмо со спермой. Скучное, даже уже не скулящее. И когда от нее останется только грязь в тряпье, последней ночью ее прирежут. Не разбойники. Из ревности. Предыдущая, которая, сама не зная, ради чего, выжила. И сломалась настолько, что после всего произошедшего, после всего, через что ей пришлось пройти и к чему приспособиться, чтобы выжить, считала их всех только своими. Она убила вот так уже не первую. И Ральвина не будет последней уж точно. А лихие ребята заранее делали ставки, сколько ночей эта дура протерпит, прежде чем вновь схватит нож и насадит на остатки добытого чьей-то кровью куска застарелого сыра пухлощекую недомерку с огромными сиськами.
Откуда Ральвине знать? Среди ее девочек была одна выжившая. Долго на свободе она не протянула.
Оцепенение. Что делать? Кому молиться? Драться за свою жизнь? Без шансов. А может, и к лучшему. Распрощаться с такой судьбой, обмануть ее здесь и сейчас, все закончив. Вот только как? Чем сражаться? Выхватить нож из его сапога? Сперва бы выхватить хоть глоток воздуха. От дрожи и страха становится так больно, что ребрам не разойтись. Может, это последний вдох. Последний выдох. Хотелось бы верить. Но его улыбка, до странности добрая, не даёт надежды. Косматый разбойник поднимает сапог. Ступает ближе, окончательно перекрывая плечами свет.
Отредактировано Ральвина (2024-04-09 19:20:27)
[indent] Наставник постоянно поучал Винсента, что волшебник прежде всего должен руководствоваться холодным расчётом и здравым смыслом. В данный момент последний подсказывал магу, что лучшим решением будет сидеть тихо и не высовываться. Чёрная мантия парня отлично сливается с темнотой крытой повозки. В лучшем для Винсента исходе разбойник заберёт добычу в виде гномки, драгоценностей и попытается скрыться. Молодому магу не придётся беспокоится ни на счёт бандитов, ни на счёт храмовников. В худшем случае у него всегда в распоряжении есть порталы. А трактирщица... О её страхах Винс даже не подозревал, у него своих беспокойств полно, к тому же они только познакомились.
[indent] Это было бы очень разумным ходом, если бы Винсент руководствовался только здравым смыслом, но у него ещё имелось горячее молодое сердце, которое не успело окаменеть даже после многих лет изучения магических формул и пыльных свитков. Сейчас это сердце полнилось злостью и отвращением к этому здоровяку, и особенно его фальшивой улыбке. Может потому, что она напоминала парню его собственную.
[indent] Забравшись в повозку, разбойник оглядел крытый фургон, но только мельком. Содержание его разочаровало. Громоздкую ритуальную утварь не так просто утащить, а сбыть ещё сложнее. Куда больше его сейчас интересовала Ральвина, а точнее то, то пряталось под её шубкой. Верхняя одежда едва скрывала женственные изгибы её зрелого тела, заставив бандита облизнуть потрескавшиеся губы. Вот уже кто сейчас думал не тем местом, пока за пределами фургона продолжалось сражение.
[indent] Пусть трактирщица сама и не осознавало это, у неё получился отличный отвлекающий манёвр, когда крики и звон стали снаружи заглушили тихие слова магического заклинания. Под юбкой гномки внезапно проскользнуло что-то мелкое, после чего за спиной разбойника словно из ниоткуда появилась ещё одна тень.
[indent] Деревянная рука на удивление ловким движением обхватила шею разбойника сзади, выходя на удушающий захват. Перед Мальвиной предстала одна из марионеток Винсента, "Страж" во всей красе. Практически полная ростовая копия человеческого тела, выполненная из тёмного дерева покрытая лаком, с шарнирами на месте всех основных суставов, особенно тонкую работу представляли пальцы. Только над головой определённо поленились, на деревянном овале ни намёка на лицо. Красотой этого изделия бандит насладиться не мог, так как кукла находилась за его спиной. От неожиданности он выронил своё копьё, которым в тесном пространстве фургона особо не повоюешь.
[indent] - Ах ты сука! - воскликнул мужчина, раскрасневшись, на его лбу аж вена вздулась, но вовсе не от гнева.
[indent] Дышать становилось всё тяжелее. Винсент даже не думал показываться, поэтому мужчина решил, что это всё проделки Ральвины. Его грязная ладонью потянулась к лицу гномки, но кукла сделала шаг назад и грубо оттащила свою жертву к выходу из повозки.
[indent] - Пощади... - захрипел разбойник, глядя на гномку уже заплывшими покрасневшими глазами, и обеими руками впился в деревянное предплечье марионетки, сдирая собственные ногти в кровь, ведь от этого зависела его жизнь, но всё зря. Винсент сильнее потянул за невидимые магические нити правой рукой, всё также находясь на полу в своём укрытии, и марионетка, подчиняясь кукловоду, только усилила хватку. Сознание наконец покинуло мужчину, и он обмяк в руках "Стража", после чего завалился на пол, словно сам был тряпичной куклой.
[indent] Наступила тишина. Казалось, что минула целая вечность, но на самом деле едва ли прошло и пара минут. Тихо стало и снаружи фургона, отчего хруст снега под тяжёлыми сапогами звучал ещё отчётливее. Следом на входе в повозку показалась ещё одна фигура, но уже не грязного разбойника. Шлем с наносником, кольчуга, окровавленный шестопёр и деревянный щит - все атрибуты одного из наёмников, охраняющего караван. Сцена, которой он стал, свидетелем, малость удивила воина. Гномка посреди фургона, валяющийся у неё ног разбойник без сознания и миниатюрная кукла, лежащая на полу, едва больше ладони.
[indent] - Это вы его так? - начал задавать вопросы мужчина, - Не ранены? И где ещё один путник?
[indent] Винс тем временем понемногу паниковал, всё также лёжа под лавкой. Пусть с разбойником он справился, но какой ценой, а всё из-за достаточно эгоистичного и импульсивного желания побыть героем, покрасоваться своей магией. Надежда на то, что из-за шока Ральвина не вспомнит, что произошло, ускользала сквозь пальцы. Волшебник не сомневался, что женщина догадается, кто на самом деле "тянул за нити", раскроет его секрет, и тогда судьба мага будет зависеть только от того, захочет ли она поделиться с остальными.
[indent] - Ох, леди Ральвина прямо меня спасла... Кто бы подумал, что сможет уложить такого здоровяка! - слишком уж наигранно и нарочито произнёс Винсент, вставая с пола, пока молящий взгляд его тёмных глаз был устремлён на гному. Винсент надеялся, чтобы женщина ему подыграет. От этого зависит судьба его задания, а может даже больше.
Ральвина не сразу поняла, что к чему. Да чего уж тут даже начинать понимать, когда столько всего и сразу происходит. Когда еще мгновение назад представляла себе в деталях, как будешь израсходована на грязные утехи негодяев, давно потерявших представление о ценности чужой жизни. И уже планировала, как будешь выхватывать из вонючего сапога одного из них нож. Пыталась научить дрожащую руку - и научить одной лишь силой необузданно страшной, мрачной фантазии, - как ей, руке, сжимать рукоять, и как размахивать клинком, чтобы твоим несчастным глазам не пришлось открываться и видеть, что ты, дура, наделала, вместо того, чтобы мирно сдаться. Ральвина убедила себя, что рука готова, и что можно спокойно опустить веки. Но последнего не пришлось. Случилось непредсказуемое. И случилось все у нее на глазах, тех самых, которые так хотели от всего скрыться.
Все закончилось быстро. Быстрее, чем показалось в моменте, когда взгляды Ральвины и умоляющего о пощаде лиходея пересеклись. Мучительно медленно человек напротив гнулся, менялся, ломался. Или только казалось? В его глазах сияло отчаяние. Но не обретенное здесь и сейчас, не вдавленное деревянными пальцами странной пляшущей куклы в отметины на его коже, в бугорки набухших пьяной синевой кровотоков под нею. Когда он просил пощады, он врал. Он не жалел о моменте своей.. смерти? Хотелось надеяться почему-то, что нет. Не жалел сам, но с радостью принял бы жалость Ральвины, если бы от нее хоть что-нибудь зависело. Чтобы и ее обмануть. Плюнуть в лицо судьбе в лице очередной незнакомки? И растереть своей плевок по этому лицу кулаком. По лицу судьбы, Ральвины...
Слишком много лиц. Ральви поспешила отвернуться, чтобы не видеть застывшую намертво добрую улыбку между его щек. И вот тогда, вдруг, поняла, насколько быстро все случилось. Вопросы подоспевшего сопровождающего, намеки Винсента - все понеслось мимо ее восприятия. Детали окружения стали стремительно утопать в горечи. Той же самой, что подступала к горлу плотным колючим комом. Пока наконец не переполнила глотку, не вырвалась из груди жалостливым всхлипом.
Ральвина закрыла верхнюю половину лица, мокрую от слез, щекотным мехом рукава, а нижней половиной улыбнулась. Засмеялась, чтобы скрыть расстройство, оборачиваясь к стражнику.
- Туда и дорога, ублюдок!
Получилось слишком зло. И так дико, неискренне смешалось с усталостью и облегчением, с тряской в руках.
- Он, что ли, пьяный вусмерть. Я только слегка ему двинула, он и свалился...
Теперь дрожь сковала и губы. Пришлось поднять к лицу второй рукав - закрыть и их поскорее. Опуститься на мягкий мешок с одеждой. И дальше - ждать. Ждать и гадать, чего ждешь. Когда все закончится? Но разве уже не закончилось? Трудно понять, этот звон в ушах - не звон ли стали, или все мечи уже в ножнах и между ребер? А стук там, уже под ребрами твоими собственными - на самом деле не марш поражения остальных стражников, спасающих кольчужные шкуры от копий и топоров? Чтобы понять, надо открыть глаза. Но их все еще режет от безмолвных слез.
[indent] Наёмник озадаченно посмотрел на Ральвину, потом на Винсента, потом на разбойника. Забравшись в фургон, мужчина ощупал шею бандита.
[indent] - Живой ещё, зараза. Ничего, скоро он об этом пожалеет.
[indent] Повесив шестопёр в петлю на широком поясе, мужчина закинул бессознательное тело себе на плечо, после чего вместо с ношей спрыгнул обратно на снег.
[indent] - Эй, Джей! Они живы там?! – раздался громкий возглас где-то с средины каравана, - А то у нас тут проблема!
[indent] - Всё в порядке! Сейчас иду! – также громко ответил мужчина в кольчуге, что подоспел к Винсу и Ральвине. Похоже, его-то и звали Джеем.
[indent] Напоследок наёмник одарил Винсента таким презрительным взглядом, на которой был вообще способен. Только воин не подозревал, что напротив успокоил молодого волшебника этим своим жестом. Похоже, Джей и правда решил, что темноволосый парень как последний трус прятался под лавкой, пока Ральвина храбро давала отпор бандиту. Винсу удалось сохранить свой секрет, пока что.
[indent] Встав на корточки, кукловод как можно незаметнее подобрал куклу с днища повозки и спрятал в её во внутренний карман мантии. Облегченно выдохнув, Винс обернулся к гномке и широко открыл глаза. На круглых щеках женщины блестели капли горячих слёз, отчего в груди парня всё сжалось. Ральвина казалась совсем крошечной сейчас. Напуганной. Против женских слёз никакая магия не поможет, и как назло они вновь остались одни в этой тёмной повозке. Некому подоспеть на помощь и утешить женщину, кроме него самого.
[indent] - Это, - Винс сглотнул подступивший ком к горлу, опустившись перед гномкой на одно колено. На его лице появилось слабое подобие утешающей улыбки, только уголки губ приподняты, пока разум отчаянно искал нужные слова.
[indent] Темноволосый парень едва ли мог понять, что на самом деле испытывает в данный момент гнома. У него то всегда при себе порталы, куклы, план к отступлению. Откуда ему знать, как чувствует себя простая женщина, без боевого опыта, загнанная в угол, окруженная незнакомцами. Впрочем, Винсент точно был уверен, что не хочет видеть её слёз, а потому робко положил свою ладонь на плечо гномы.
[indent] - Всё в порядке, никто тебя не тронет, - заговорил молодой волшебник, и в его тихом, спокойном голосе звучали одновременно уверенная констатация факта и обещание. Последнее, конечно, больше бы подошло бравому рыцарю в сияющих латах и с внушительным мечом, а не какому-то доходяге в тёмной мантии, но тем не менее.
[indent] Нападение разбойников закончилось также стремительно, как и началось. Получив отпор от куда более хорошо вооружённых наёмников, которым, к тому же, не приходится голодать, спать на морозе и греться горячительным, бандиты быстро разбежались кто куда, как только поняли, что наскоком взять не получится. Впрочем, урон они нанесли. Двоих из стражников тяжело ранили, одну из лошадей убили стрелой, а в первом по счёту фургоне сломали колесо. Было решено отправить одного из наёмников в город верхом на уцелевшей лошади, чтобы привёл подмогу, пока караван встал лагерем посреди дороги. Холодное зимнее солнце к тому времени опустилось за горизонт, и в лесу воцарилась тьма. Ночь предстояла долгая и холодная.
Отредактировано Винсент (2024-04-17 19:33:58)
- Да... Да.
Ральвина сдернула руки с лица, с силой вжала в колени. Она ухватилась за уверенность в голосе спасителя, как только могла. Превозмогая дрожь, выпрямила спину, распахнула плечи и вздернула кверху раскрасневшийся нос. И пусть голос ее звучал еще тише запутавшегося в черных ветвях ветра, на мокрых от слез губах дрогнула улыбка.
- Все будет хорошо.
Теперь. Теперь все будет хорошо.
- Спасибо.
Говорят, это великое чудо. Наша жизнь. Так рассказывала одна из гостей Ральвины.
Когда растает снег и придет весна, когда стылые воды зимы канут в трещины под колесами прялок наших путей, прояснившееся утреннее небо вновь скрутит нити облаков в тучные комья. И мы вновь услышим, как просыпается само сердце этого мира. Небо всколыхнется от его ударов. И молнии его отчаянных желаний побегут под усеянной последними зимними звездами кожей. Она говорила, что наш мир - утроба, из которой мы скоро родимся. Она покидала город с щедрыми прощаниями. Кажется, все, кого Ральвина помнила по имени, получали от колдуньи-швеи по обещанию. Но все, что Ральвина могла вспомнить о ней - любимое вино и отрывки странных сказок, собиравшие вокруг нее детей и взрослых. И щелчки портных ножниц.
- Так она говорила, Винсент. Какие странные люди порой мне видятся.
Ральвина улыбнулась костру глазами, все еще мокрыми, но уже не от страха.
Там, с другой стороны пламени, ее слушал Винсент.
- Я даже думаю, не во сне ли она мне видится. Только ее любимого Вина приходится заказывать на бутылку больше в год, когда она приходит.
Ночь почти опустилась на мир, но до конца зимы далеко. Мятежное громогласное солнце еще спит. А пока, в последних лучах заходящего солнца, длинных, словно стены, словно стволы деревьев-опор неба над головами обитателей леса, тонкие нити, еще не скомканные в облака, висят паутинками на выкошенной траве. За стенами света Ветер слизывает последнюю позолоту скошенного хлеба, и меж обрубков колких стеблей, на одной из тонких паутинок, качается подвешенный для равновесия камешек. И откуда у паука, бесконечно крохотного, мудрость, чтобы вот так творить этот непостижимый мир?
Ральвина с ним чуть было не рассталась.
Но где-то неподалеку, у других костров, между туманов лошадиного дыхания и черных струй мясной копоти, снуют и смеются. Копошатся в парусинах, гремят посудами и ругаются на битые колеса.
Громко молчат, усталые, две лопаты под раскидистым деревом, запачканные неподатливой мерзлой землей. Комочки мха. Огненно-изумрудные.
- Ты понимаешь, о чем она говорила?
Слова подбирать нелегко. Может и к лучшему. Если кто-то пригреет уши, пусть лучше услышанное останется без вопросов, и разговор покажется непоследовательным, безынтересным. Просто сбивчивое бормотание женщины, пережившей суровое испытание.
- Вы все, ну, те, кто как ты... вот так видите мир?
Ральвина уже понимала, кто сидит перед нею. Несмотря на запреты и предрассудки. Хозяйка таверны - работенка не для зашоренных, не для зацикленных на своем маленьком уютном мирке. Пусть таверна и кажется таковым уютным мирком, все то, что она в себя вмещает - в общем, она далеко не маленькая! Все горечи и радости этого мира и других миров вокруг захлестывают, словно волны разлившейся по весне реки, ее порог. И ничего с этим не поделаешь.
Отредактировано Ральвина (2024-04-23 13:30:43)
[indent] Винс немного удивился, когда увидел, что Ральвина устраивается напротив его небольшого костерка в отдалении от наёмников. Последние явно были не против составить компанию фигуристой гноме, но почему-то мысль об этом заставляла кукловода нахмуриться. Впрочем, женщина предпочла компанию Винсента, решив скоротать время за рассказом, чему парень обрадовался.
[indent] Не только случайным слушателям, но даже молодому волшебнику было трудно уловить последовательность мыслей Ральвины. Мистицизм и эзотерика переплетались с академическим волшебством. И ведьма на болотах, и жрец богов, и волшебники в своих башнях - все они творили магию, но подходы и законы порой кардинально отличались. То, что женщина завела разговор на такую необычную тему немного настораживала. «Неужели догадалась, что случилось во время нападения?» - задался мысленно вопросом Висент.
[indent] Покончив со своим скромным ужином в виде каши со смальцем из общего наёмничьего котла, Винс отложил деревянную тарелку в сторону и перевёл взгляд на пляшущее пламя костра, рассуждая над вопросом Ральвины. Он не был бы волшебником, если бы не рассуждал в досужие часы над мироустройством, но жизненного опыта ему не хватало в виду молодого возраста. Помимо трущоб Эльмнота, башни Эрандила, да замка Ордена Детей Эйры он и не видел толком ничего, но ему вспомнились слова наставника.
[indent] - Цивилизованный мир чем-то напоминает кукольный театр, - с этими словами Винс вытянул правую руку вперёд, развернул ладонью вниз. Из неё выпала знакомая деревянная марионетка, безвольно повисшая вниз на белых нитях, что тянулись от кончиков пальцев мага. - Люди в нём куклы, движимые низменными желаниями, - Винс двинул большим пальцем, и миниатюрный человеческий манекен дёрнулся влево, пока на лакированной поверхности играли отблески огня, - Или благородными порывами, - парень двинул мизинцем и кукла дёрнулась вправо, - Кто-то разрывается между этими двумя гранями, - фигурка задрожала и руки её вытянулись крестом, пока нити натягивались с двух сторон, - Кто-то просто играет свою роль, не задумываясь даже. Осознание же того, что тобой движет, первый шаг на пути того, чтобы вырваться из сцены, - нити оборвались, и марионетки устремилась вниз в вольном падении, но Винс подхватил её левой рукой у самой земли, - И самому стать кукловодом, - маг выдержал паузу, переведя задумчивый взгляд тёмных глаз на Ральвину, - По крайней мере, так говорит мой наставник.
[indent] К тому времени костёр почти догорел, а тени крючковатых деревьев стали ещё длиннее. Тучи окончательно разошлись, и на звёздном ночном небе показался кругляш полной луны. Откуда-то очень издалека донёсся волчий вой. Спустившийся с гор порыв ледяного ветра заставил Винсента поёжиться, сильнее кутаясь в мантию в попытке спастись от холода. Наёмники расставили свои палатки и шатры задолго до этого, но молодой волшебник рассудил, что ему и в фургоне будет неплохо, спальный мешок у него есть, а парусина, натянутая на повозку, должна укрыть от ветра.
[indent] - Пойдём спать? - спросил темноволосый парень с таким же невозмутимым видом, с каким целовал гноме ручку во время знакомства.
[indent] Ему даже в голову не пришло, как можно интерпретировать такое бестактное приглашение, да и каково будет пытаться уснуть Ральвине зная, что где-то там в темноте прячутся разбойники или что-то и того похуже.
Нет, он не такой. Не такой, как загадочная гостья, приходящая в Ларн из густого тумана, который поднимается от зеленогорских рек, порой, до причудливого высоко. И пусть Ральвина все также, как ей, хмурилась Винсу, делая вид, что уверенно держится за нить разговора, давно потерянную в клубке мыслей, в нем она видела все также, как тогда, в повозке, скромного юношу. Может, так просто показалось: словно Винс что-то в себе преодолевал с каждым словом. Что этот разговор с гномкой стал для него, как и все это путешествие, испытанием. Еще до того, как на караван напали разбойники. И, что еще удивительнее, угроза жизни будто бы мало что изменила для него. Теперь, когда убитые похоронены, и вокруг утихающих ночных огоньков вдоль лесной дороги все ниже к мерзлой земле приникают встревоженные голоса, Винсент кажется... даже спокойнее, чем был при первой встрече? Чего точно нельзя сказать о Ральвине.
- Спать? - с тихим нервным смешком переспросила Ральвина. Противоречие, которое заставило ее это сделать, словно подтверждало впечатление о спокойствии Винсента. Эдакая непоколебимость - качество двоякое. Может утешить - мол, если есть рядом такой равнодушный, в хорошем смысле, значит все не так плохо. А может показаться и наоборот - будто ему нет дела ни до каких твоих страданий.
Нет. Он не похож на такого. Ральвина покачала головой. И своим домыслам, и Винсенту:
- Не могу себе представить, что усну. Я всегда плохо спала в дороге, сколько бы ни путешествовала. Не то что бы я часто куда-то вылезала из своей таверны. Но после такого - лишний раз подумаю, к чему мне дядюшкины свадьбы.
Она старалась не выдавать испуга. Хоть бояться уже было и нечего. Едва ли еще одна шайка разбойников решит расположиться на той же дороге. Да и местные патрули не настолько плохи, чтобы прозевать больше одной, ведь правда?
- Поэтому, если хочешь, иди. Ты точно устал! - махнула рукой Ральви, прежде чем приставить ее к щеке, рядом с губами, и зашептать, чтоб никто не раскусил, - Спасать такую неуклюжую трусиху. А я тут...
Что, одна посидишь?
Ральвина вытянула шею из мягкого воротника. Осторожно. Между лопаток тут же неторопливо потекла студеная гуща ночного воздуха. Словно чьи-то тяжелые, липкие прикосновения. Даже воздух казался ей теперь грязным. С нехорошими помыслами. Распускающим грубые руки. Желание привстать и оглянуться вокруг в поисках другой компании или в попытке предвидеть новую опасность сразу же отбило. И добрая легкомысленная улыбка, которой Ральвина только что пыталась убедить Винсента в своем благополучии, как-то неестественно крепко застыла на губах. Словно вот-вот от лица отклеится, и боль в уголках рта - от попытки удержать ее хоть на миг, еще на миг. Но говорить вот так, через зубы - сложно. И миг этот затянулся. Пора сдаваться:
- Ну, в общем...
Уголки губ опустились сами собой. За ними взгляд. Теперь Ральвина мяла носком башмака ни в чем не виноватую сухую ветку и бубнила под нос.
- Может, увижу звезды. А по ним хоть пойму, в какой стороне дом.
Протяжный, словно сквозь силу, выдох, и густое облачко пара путается в покрытых инеем кончиках ее волос.
Отредактировано Ральвина (2024-04-30 13:39:32)
[indent] Винс ещё несколько мгновений пристально смотрел на Ральвину в свете догорающего костра. Со временем кольцо света всё сужалось по мере того, как пламя уменьшалось, а тьма подступала всё ближе. Коротко кивнув, молодой волшебник подкинул ещё хвороста в огонь, следом поднялся на ноги и направился в сторону повозки, после чего его тёмная фигура скрылась в фургоне. Парень сам порядком устал и замёрз, путешествовать с помощью телепортации ему было куда удобнее. Отдохнуть, пока была возможность, являлось самым разумным решением.
[indent] Впрочем, через минуту возни Винсент вновь выпрыгнул из повозки, неся в руках своё походное одеяло и бодрым шагом направился в сторону Ральвины. Бесцеремонно усевшись на корягу уже рядом с женщиной, одной половиной он укрыл гному, а второй укрылся сам. Поскольку одеяло было небольшое, пришлось сесть достаточно близко, так что их двоих теперь согревало не только пламя небольшого костерка.
[indent] - Вместе посмотрим значит, - заявил уверенно Винс, задрав голову к ночному небу и обратив на него задумчивый взгляд тёмных глаз.
[indent] Пусть маг выражал свои эмоции весьма скупо и не всегда до конца понимал чужие, но по тающей улыбке женщины он понял, что лучше её одну сейчас не оставлять. Ему было больно видеть её такой, внутри молодого парня появлялось желание укрыть её, защитить, вернуть ту тёплую улыбку, которой гнома приветствовала его при знакомстве. Отыскать бы способ… Но всё, что он знал, сводилось к магии и пыльным свиткам.
[indent] - Это звезда Лливелина, - внезапно произнёс маг, нарушив тишину, и вытянул левую руку из-под одеяла и указал пальцем на яркий огонёк в основании большого созвездия, напоминающее раскинутое древо, - Она на небе круглый год, по ней удобнее всего ориентироваться, - дальше Винс повёл рукой правее вверх и указал уже на созвездие в форме оленьих рогов, в основании которых сияла звезда помельче, - А это звезда Кадфаэля, её чаще всего можно увидеть именно зимой. Если я правильно помню карты расположения небесных тел для этого времени года… - Винс опустил свой взгляд от неба в сторону дороги и протянул левую руку строго на север. Сверяясь с расположением звёзд, маг отвёл её восточнее на тридцать градусов, прямо над головой гномы, указывая в лесную чащу, - Значит Ларн и твоя таверна должны быть в той стороне, - заключил волшебник, не уточняя про возможную погрешность в пять градусов за неимением более точных инструментов в его распоряжении. Но на таком расстоянии это роли сыграть не должно. При телепортации на большие расстоянии молодому магу не раз приходилось использовать как раз карты небесных тел, а не местности, при написании формул для своих магических кругов.
[indent] Осмотревшись по сторонам, маг убедился, что их разговор никто не подслушивает. Большинство наёмников уже отправились спать, за исключением пары дозорных с факелами, но Винс старался не терять бдительности даже в компании милой гномы. Не стоило забывать, в какую страну он направляется.
[indent] - Если бы мог, я бы мгновенно переместил нас к тебе в таверну прямо сейчас, но, к сожалению, не могу телепортироваться в места, в которых я не бывал и не оставил метки. Зато, когда мы доберёмся туда, то смогу наведываться к тебе в гости с любого уголка Янтаря, когда захочу, - и добавил после небольшой паузы, - Если будет не очень дорого и я смогу рассчитывать на скидку, конечно.
[indent] Винс тихо усмехнулся и перевёл взгляд на Ральвину, смотря прямо в её тёмно-вишнёвые глаза. Он помнил, с каким огоньком она рассказывала ему о своём постоялом дворе, поэтому надеялся, что разговор о её деле сможет немного приободрить его случайную попутчицу и может даже вновь вернёт пусть слабую, но искреннюю улыбку на её уста.
Отредактировано Винсент (2024-05-01 10:20:59)
Вы здесь » Легенды Янтаря » Настоящее время » [07.01.891] Зимняя дорога
