Металлический перст женщина издевательски чмокнула на прощание, стоило ему наконец податься обратно.

— Но есть тайны, которые даже вашему брату раскрыть не под силу. Вот, например, — Маймуна слегка подалась вперёд, насколько палец в глазу позволял, — я сейчас подмигиваю или моргаю?

Закаленный разум — повидал многое за свою долгую жизнь

Сам же парень ожидал, что своим ответом сможет вызвать у неё леденящий кровь ужас и тогда наконец-то наступит полноценный покой.

Взгляд, сопоставимый по своей мощности и четкости с орбитальным ударом, упал на меч.

Он был староват, этот седой плут с сеткой морщин возле усталых глаз, и Арчет не знал, сможет ли он учить его братьев. Не знал и сам Алаката, и потому почти согнулся под гнетом своего страха. Альвада, столь гостеприимная к богатым чужакам, укрытым демоническим плащом, не могла предложить для бесполезного раба иной участи, кроме смерти на улице.

Эльмнот, с его каменными дорогами и длинноногими лошадьми, с тенистыми лесами и водой в свободном доступе на миг показался ему миражом, сладким сном воспалённого сознания; правдой и истиной была лишь пустыня, покинуть которую можно было лишь на короткое время блаженного забытья.

Голова кружилась — от палящего солнца ли, от побоев, или же цепи угнетали его так сильно. Он не мог предположить — мысли двигались медленно, словно застрявшие в вязком мрачном болоте. Все его чувства как будто притупились: идти приходилось практически наощупь, поскольку глаза застилала пелена, а переговоры и редкие насмешки работорговцев доносились до него как сквозь слой плотной пуховой перины. Адски хотелось пить.

Южане любили сладкие речи, словно потоки красивых слов могли смягчить суровость их земли. Они говорили обо всем и ни о чем сразу; говорили, когда торговались, говорили, когда работали, говорили, прежде чем разбить кому-то лицо.

…фей! Маленькие мерзкие твари донельзя противные в своей бесконтрольной, доводящей до тошноты доброте! Ненавижу!

мерзкая маленькая фея

мир фей. Ну и мерзкое, скажу я вам, место!

Тупая крылатая задница